Шведский стол [СИ + иллюстрации] - Михаил Алексеевич Ланцов

Казна те слободы строит. А кто опора казны? Кто опора царя? Вот! Тот то же…

— Не верится мне что-то… вот помяните мое слово — гладко стелют, да жестко спать.

— Тебе не угодишь.

— Угодить мне дело не хитрое. Вон — возверни старину, я и рад буду.

— Снова год через год недоедать будешь. К тому стремишься?

— Может так, а может и не так. Может и у меня дело пойдет.

— Так чего ты в солдаты пошел? Сидел бы — торговлишкой своей промышлял.

— Дык…

— Мык! — хохотнул капрал. — Сам же раньше жаловался, что тяжко она у тебя идет. Али все позабыл?

— Да бес с вами. Плохо жил. Чего уж там? Не шла ко мне деньга. Но на душе было как-то хорошо. А сейчас… не знаю. Словно какой-то червь внутри грызет. Сам не ведаю отчего.

— То не червь, то жаба, — хохотнул сослуживец. — Ты ведь хочешь довольствие как сейчас, и домик кирпичный, а службу справлять как раньше. Али нет? Чай среди первых в упражнениях воинских не замечен.

— Может и жаба, — не стал спорить Игнат, нахмурившись. — Что до упражнений — стар я уже. Отучился свое.

— Ей-ей тебе не нужно было идти в солдаты, — заметил капрал. — Сам тоскуешь по родной лавке, бурчишь и ребятам нрав портишь. Того и гляди — еще кто стенать начнет.

Игнат скосился на командира. Но промолчал. Намек был слишком прозрачный. А уходить со службы он не хотел совершенно. Несмотря на все свое недовольство…

* * *

Тем временем Герасим, что командовал охраной царевича и, по совместительству лейб-кирасирами, пил.

Уже который день.

Праздновал.

Свадьбу свою.

Долго ли коротко, а сыскал ему Алексей невесту. Правда забраться пришлось далеко. Ой как далеко. Аж в земли черкесов. Где нашлась хоть и страстная да красивая, но покладистая девица из местных благородных…

Царевич не тревожил Герасима.

После того, что ему пришлось пройти и пережить это было самой малой наградой. Не столько от него самого, как сюзерена, сколько от жизни.

Заодно и для себя кое-какие преференции царевич приобретал таким шагом. А именно дополнительные связи с черкесами. По своему образу жизни они мало отличались от крымских татар. Формально-то нет. Формально-то они были более-менее нормальным раннефеодальным обществом. Только бедным. Из-за чего постоянно участвовали в набегах для разбоя и захвата рабов на продажу. Отчего иной раз отличить их крымских татар «во внешней политике» было сложно.

И тут либо как-то пытаться с ними договариваться, меняя вектор их активности, либо вступать в предельно жесткую борьбу. Потому что набеги этих лихи ребят на поселенцев в низовьях Волги и особенно Дона последнее, что требовалось России.

Вот — Алексей и сделал ход в этой непростой партии.

Впрочем, уже не первый.

То самое пресловутое Е2-Е4 он походил, когда по его предложению черкесов, наравне с казаками привлекали к набегам на южное побережье Черного моря. Через что создавали прецедент альтернативного вектора активности. В конце концов у турок было что взять.

С невестой приехала делегация.

И пошли интересные разговоры. Планы. Очень интересные и взаимовыгодные… им ведь понравились эти набеги. Многие семьи добра подняли прилично. Отчего внутренняя напряженность их общества пошла на спад. И необходимость ходить в набеги за грабежом и ловлей людей для продажи в рабства несколько ослабла. Во всяком случае друг на друга они могли какое-то время не терзать в этом плане…

— Ваше высочество, — произнес Вайерсберг, прерывая задумчивость царевича.

— Да, да. Давайте посмотрим то, что у вас получилось, — протараторил Алексей и подошел к столу.

На нем лежал палаш.

Хороший такой добротный легкий палаш.

Хотя знаток из будущего подумал бы, что перед ним лежит какая-то версия шашки драгунской образца 1881 года. Только клинок ее был совсем прямым, а не с едва заметной кривизной[11], острие имело более острые углы и явное ромбическое сечение, пусть и слабо выраженное.

— Интересно… — взяв с некоторым трепетом клинок, произнес царевич.

— Как мы и оговаривали. Вес палаша ровно два с четвертью фунта[12].

— А тяжелые палаши для лейб-кирасир?

— Мы же говорили о том, что сначала нужно с легкими палашами решить, — несколько растерялся член семьи Вайерсберг.

— Да, да, конечно. Сделайте десяток таких клинков. Помашем-поломаем их. Посмотрим. А потом сразу в производство, если все хорошо. И чем больше, тем лучше. Главное при этом чтобы качество не падало.

— Палаш не эспада, с ним попроще многое. — усмехнулся оружейник.

— У вас все готово для начала их изготовления?

— Мы пока готовимся. Весной должны начать. Но если вашему высочеству потребуется, то часть оружия мы сможем заказать в Золингене. Пока у нас тут будет идти подготовка.

— А доставлять оттуда как? Через Голландию как обычно не переправить. Идет война. И кто-нибудь да перехватит столь ценный груз.

— О! Не стоит беспокоится. У нас есть отлаженные торговые путь до Венеции. А оттуда уже в Азов мимо турок. Я могу хоть сейчас написать письмо и послать образец. К середине лета мы уже получим оттуда тысячу таких палашей.

— Так быстро?

— Палаш делать легче, проще и быстрее, чем эспаду.

Алексей прошелся по кабинету с этим легким палашом в руке. Немного им помахал. Скосился на оружейника. И спросил:

— Сколько у тебя уже сейчас есть подходящих образцов?

— Три.

— Давай мы три испытаем. Завтра. Если все пойдет хорошо, то уже завтра и отправишь письмо.

— Тогда только два клинка сможем испытать. Один придется отправить как образец.

— Хоть один… это не так важно. Но держите в уме — принимать оружие будете сначала вы, а потом я, уже после вас. И палаши не подходящие под мои требования просто не будут оплачиваться из казны.

— Я вам гарантирую качество.

— Получится больше тысячи палашей изготовить без падения качества — мы купим больше. И две тысячи, и три, и четыре. Обстоятельства-с.

— Понимаю. Но ничего сверх тысячи не обещаю…

Глава 3

1702 год, март, 10. Голландия — Новгород

— Ваше величество, — вкрадчиво произнес генерал-губернатор Сконе, барон Карл Густав Реншильд, прибывший в Голландию специально для переговоров со своим королем. — Эти обманщики вот-вот начнут войну!

— Кто именно?

— Датчане, мекленбуржцы, саксонцы и русские.

— А… эти… — пренебрежительно махнул рукой Карл XII.

— Сейчас их тормозят только русские, которые по природе своей растяпы. И медлят. Если бы их в этой коалиции не было, то они бы уже напали.

— Это да, — кивнул король, довольно невысоко ценивших русских в военном плане. — Почему, кстати, ты называешь их обманщиками?

— Так они союз собирали против турок! Столько криков было. Столько воплей. И тут, внезапно, оказывается, что он против нас. И на удивление — всем им что-то нужно от Швеции. Русским Ингрия, саксонцам Рига, мекленбуржцам Восточная Померания, а датчанам, как известно, Сконе.

— Да, это скверно выглядит. — равнодушно произнес Карл XII.

— Очень скверно. И как оказалось, эти мерзавцы даже не собирались всерьез воевать с турками. Просто болтали. Вон, русские, от Москвы до Новгорода построили хорошую дорогу. Привели в порядок несколько волоков. Так что теперь в состоянии перебросить в Ладогу свои корабли из Азовского моря!

— Галеры, — поправил его Карл XII.

— Да, сир, галеры. Но все одно — это готовые корабли со слаженными экипажами.

— Быть может наш флот с ними не справится? Или как турки прозевает атаку целой армады брандеров?

— Никак нет, сир. Наш флот — не чета турецкому. Но они готовились к войне с нами!

— Вы так об этом говорите, будто это какая-то трагедия.

— Но сир! Это же ловушка! Они помогли вас втянуть в войну здесь — в Голландии. Вдали от родных берегов. В случае перехода этой коалиции на сторону наших врагов, ваша армия оказывается полностью отрезана от снабжения.

— Тем интереснее, — улыбнулся король. — В конце концов гонять голландцев, что не желают драться в поле, довольно скучно.

— Это они все и подстроили, сир! Они и Англичане. Русские до последнего упирались. Они до сих пор упираются.

— Боятся, что ли?

— Конечно, сир.

— Дал же бог врагов… Кстати, а как тебя понимать? То ты говоришь, что русские с самого начала готовились на нас напасть, а теперь утверждаешь, будто бы упираются и боятся. Нет ли в твоих словах противоречий?

— Никаких